сомнение.
Озорная улыбка появилась на лице Элоиз, глаза заблестели.
– Э-э… Это правда, соня. Какая жалость. Вот бы у нас прямо сейчас оказалась бутылочка. Согласен, Филлип?
Я искоса посмотрел на нее, растерянный и смущенный. Но, казалось, Элоиз наслаждалась моей реакцией. Ее улыбка стала шире.
– «Кровавая Луна»… – сказал Гипнос, и в его голосе мелькнули опасные нотки. Тени вокруг нас вытянулись, как будто тоже почувствовав его растущий восторг. Бог жадно облизнулся, как будто попробовал вина. – Как давно я не наслаждался этим изысканным эликсиром.
Элоиз просияла.
– Вкус «Кровавой Луны» ни с чем не сравним, – протянула она, искушая его еще больше. – О его глубине и насыщенности ходят легенды.
Гипнос придвинулся к ней, раздираемый любопытством.
– И где же можно найти это восхитительное удовольствие? – спросил он, очарованный каждым словом девушки.
– Не говори ему, Элоиз! – рявкнул я, не в силах больше сдерживать возмущение. Меня охватило глубокое разочарование.
Но мое предупреждение лишь еще больше заинтриговало Гипноса. Его губы изогнулись в усмешке, пока он ждал ответа Элоиз.
Она повернулась ко мне, и в ее взгляде мелькнула дразнящая смесь опасности и сожаления. Хотя я не понимал ее мотивов, я мог видеть, насколько сильно ей хотелось ответить – достаточно, чтобы пойти на такой риск. Едва слышным голосом Элоиз произнесла:
– Ох, Филлип… Почему не говорить? Мне бы не хотелось, чтобы вино пропало впустую.
Гипнос провел пальцем по решетке, пока не дотронулся до кожи Элоиз.
– Возможно, я принес бы тебе бутылку, если ты скажешь, где вино, – ответил он тихим шепотом, пронизанным соблазном. – Но только тебе. – Осуждающий взгляд метнулся в мою сторону. – Ему нет.
Элоиз восхищенно ахнула.
– Мне нравится, как это прозвучало, – пробормотала она, и бог приблизился к ней. Его глаза, яркие, как янтарь, сузились с опасным блеском.
– Ну же, говори, – промурлыкал Гипнос. – Где вино?
С озорной искрой в глазах Элоиз показала на потолок, отвлекая его внимание от тюремных камер.
– Конечно, на нашем корабле. Он спрятан в…
– Молчи! – взревел я прежде, чем она успела закончить фразу. Мои ногти больно впились в железные прутья, пока я отчаянно пытался привлечь их внимание.
Гипнос обернулся и приблизился ко мне, голос его прозвучал, будто раскат грома.
– Послушай, смертный, – прошипел он. Взгляд его глаз, похожих на пылающие драгоценные камни, пронзил меня насквозь, и я едва не вжался в твердую стену подземелья. Гипнос остановился прямо передо мной, так близко, что я почувствовал исходящее от него тепло. – У меня для тебя предложение. – Бог протянул руку, и я увидел пергамент и чернила в его длинных пальцах. – Нарисуй мне карту места, где вы пришвартовали корабль, и я позабочусь о том, чтобы ваши оставшиеся дни в этом подземелье стали более сносными. – Гипнос замолчал. – Но имей в виду, – холодно добавил он. – Будь точен, или я могу потерять интерес к этой маленькой игре и придумать другую, которая дорого тебе обойдется.
Гордость во мне боролась с жаждой мести.
Элоиз усмехнулась в углу и безразлично сказала:
– Выполни просьбу бога. Вряд ли мы выберемся отсюда в ближайшее время.
Меня переполняло недоверие, но Элоиз решительно кивнула мне. Я растерянно уставился на нее, но ее лицо не дрогнуло. Вопреки здравому смыслу я вздохнул, признав поражение, и поднял пергамент и перо с пыльной земли.
Дрожащими руками я начал делать набросок пути, который привел нас в этот безумный мир чудовищ и богов. Кое-как я изобразил наше путешествие среди скалистых утесов и старых деревьев, пока наконец моя уставшая рука не замерла. Хотя карта и была далека от совершенства, я подумал, что она может помочь, если Гипнос примет ее.
И все же, пока я оглядывал свою работу, меня охватило странное чувство – волна неповиновения поднялась в моей груди. Ни один бог не должен вмешиваться в мою судьбу. Одним быстрым движением я скомкал пергамент и небрежно бросил его к камере Элоиз. Он скользнул по воздуху по изящной дуге и бесшумно упал у ее ног.
Гипнос наблюдал за происходящим с удивлением и презрением, и его смех эхом отразился от стен.
– Глупый человек… – пробормотал он. Но когда бог наклонился подобрать брошенную карту, Элоиз перехватила мой взгляд. Она дерзко подмигнула мне, затем незаметно схватила ключи с пояса Гипноса, ловко спрятав их под одеждой.
Мое лицо вытянулось от шока и восхищения.
Не подозревая о краже, Гипнос медленно выпрямился. Он отступил в коридор, отвлеченный манящим обещанием «Кровавой Луны».
– Что ж, смертные, – удовлетворенно произнес он. – Похоже, что ваше присутствие все же чего-то стоит.
– Что ты с ним сделаешь? – Элоиз прошептала свой вопрос, как будто боялась ответа. – Выпьешь все один?
Гипнос громко рассмеялся, и его яркие глаза лукаво блеснули.
– Один? Нет-нет, моя дорогая. Я устрою кое-что грандиозное, когда вернусь. – Он поднял драгоценный пергамент, как трофей, и гордо помахал им в воздухе. – Я устрою удивительный пир! – Его взгляд задержался на карте, пока наконец не остановился на нас с ледяным блеском триумфа. – Увы, вы не приглашены.
Гипнос в последний раз усмехнулся и медленно двинулся прочь, его шаги эхом раздавались в коридоре. Мы с Элоиз переглянулись, и между нами сложилось молчаливое понимание: мы оба знали, что это наш шанс. Наконец-то мы нашли способ сбежать из этой тюрьмы.
62. Красавица
Пока угасающие угли солнечного света окутывали Преисподнюю слоем расплавленного золота, я неторопливо прогуливалась по очаровательному двору храма Гекаты в сопровождении Аида. Я провела много лун под руководством волшебницы, и он часто составлял мне компанию в темные вечерние часы.
Лучи сумерек окрашивали небо в оттенки оранжевого и фиолетового, луноцвет и ночной жасмин раскрывали свои лепестки, наполняя атмосферу сладким ароматом. Светлячки плясали вокруг мерцающих фонарей, освещавших тропинку перед нами в завораживающей игре теней.
Мы пришли в уединенный сад, где стебли плюща обвивали стены и колонны, причудливо переплетаясь и колеблясь при каждом дуновении ветерка. В небольшом фонтане в центре сада журчала кристально чистая вода. Ее спокойный поток играл успокаивающую мелодию нашему безмятежному окружению.
Рука Аида коснулась моей, и я вздрогнула. Мое тело жаждало его прикосновения, а сердце замирало при его появлении. В глубине темно-бордовых глаз бога таилось что-то новое, что оставалось для меня загадкой. Его темные волосы падали на лицо блестящими волнами, а черный плащ мягко развевался на ветру, придавая ему мрачный вид, от которого у меня захватывало дух. Аид был властным, но нежным, опасным, но любящим.
– Ты мог бы выбрать любую из своих сторожевых башен, чтобы обезопасить меня, и все же ты выбрал храм Гекаты, –